Патшин Алексей Петрович

* * *

Аллилуйя берёзам!
Аллилуйя стогам,
Аллилуйя всем слёзам,
Не предавшим друзьям.

От рожденья до Бога,
Взявши посох, бреди,
Мором судной дороги
Непоборно пройди.

И ничто не отымет,
Кладь, что бережно нёс…
Лишь куржавится иней
Болью выстланных слёз.

Аллилуйя берёзам!
И продрогшим стогам,
Аллилуйя всем слёзам,
Не предавшим губам...

ПАМЯТЬ

В детство, домой возвращаюсь!
В школу на лыжах бегу,
Речка-кормилица Яя
Дремлет в лосином логу.

Рамь пухляком серебрится …
Мат переклёстами скул!
Иней в снегах-рукавицах
Шапку ветвей натяну-у-ул...

Теплит скуластые брови
Нож в занесённой руке!
Словно нечистая совесть,
Завесь дрожит на реке.

Вывалит гоном народу
Никону славу греметь!
В сограх надгробьев-сугробов
Стынет задумчиво кметь.

Вкрадчивой речью бураня
Впалых судеб покрова,
Небо шафраном дыханья
Плюнуло кровью слова!

След ножевой по России,
Санный… забыть не могу:
Свет от гордынной княгини
На голубом снегу…

ПРОДАННЫЙ ДОМ

Как на закате солнце клонит,
Так гнёт и нас на склоне лет,
А свет всё тот же в нашем доме,
Хоть я здесь не был
Столько лет.

Прознал судьбу твою,
Россия,
Здесь: на погосте,
У креста,
Там, где впервые ощутил я
Картины смертного родства.

О, память, память!
Сердцедробна…
И тихий скверик,
И ручей,
Турник скрипучий у забора, –
Я помню всё до мелочей.

Половичок свисает с прясла,
Полуоткрытое окно,
И облупившаяся краска
На ставнях детства моего.

Вдруг вспомнил тёмный,
Вечер зимний,
Плескался месяц в полынье,
И сердцу милые овины
Ещё дороже стали мне.


О, память, память!
Сердцедробна…
Стоит заброшенный,
Ничей,
И всяк стал жить в нём обособясь,
Я ж помню всё до мелочей.

Наискосок. Бочком. Углами.
Задами к дому проберусь,
Вцеплюсь зубами в эту землю,
О, неизбывная ты Русь!

Ведь это здесь,
Эй вы, витии!
С развилки марьевских дорог,
Он полетит по всей России
Ильи-пророка стригунок.

СТАРАЯ ДОРОГА

С хрипом. С надломом. С надрывом.
Шёл я средь годы сюда,
Там, где с крутого обрыва
Крыльями машет изба.

Светится мокрая крыша,
Шест, словно ратник, привстал,
Здесь моя – верная пристань,
Здесь – мой последний причал.

Дома я! Дома я! Дома!
Долгий путь выхлестал слёз,
Бродник вернулся бездомно
В край, где родился и рос.

Мшистый в морщинах колодец…
Тихий журавль над ним.
Как пред пророком Господним,
Стал пред порогом родным.

Помню, как дом конопатил,
Пакля махрилась в углах,
Ржавым гвоздём дед Игнатий
Меты чертил на венцах.

* * *

Поздно домой ты вернулся,
Рухнул последний путь-мост,
Без пуповинной деревни
Съёжился мокрый погост!
Кланяюсь дому как Богу,
Судный век-шрам: житиё.
Плача, по пыльной дороге,
Детство бежало моё.

* * *

Свитки. Пергаменты. «Слово»...
Свечка прогоркло коптит,
В буквицы память былого
Тонким писалом бежит…

Сквозь слюдяное оконце
Тускло блестят образа.
Без древнерусского солнца
В келье устали глаза.

Знаю – за это в ответе:
Ненастоящим живу,
Весь я в XII веке,
Летописям принадлежу.

Спать не давали мне раны –
Где-то в безлюдных степях
Злой суховей за курганом
Выбелил кость в ковылях.

Сеча – какой не бывало:
Кыча княжной на скале,
Небо ещё не видало
Битвы такой на земле.

Ветер – пособник невольный,
Стрелы
метал
и метал,
По древнерусскому полю
Раненый месяц бежал…

Век-волк на дыбе ответит:
Ненастоящим живу.
Весь я в XII веке,
Будущему принадлежу.

* * *

Скрипит мухортая дорога!
Ошуй бежит в пимах сосна,
В ночь, кашлянув лешачьим логом,
Звенит морозно тишина.

Звезда исходит в пупырышках,
Поленом щук дымясь на дне.
Ужи саней ноздрями дышла
Распустят слюни на ремне!

Квадрига встряла в буераках…
Метнув шугою горбылей,
Мороз-Крамской на перекатах
Стреножил бешеных коней!

СЛЕПОЙ МОНАХ

Память вернёт всё, что было
И развернёт свой плат,
Копья топорщит крапива,
Осы, как стрелы, летят.

Солнце ударит по крышам,
Всполох?
Надмирный покой...
Голос далёкого слышу
Каждой из детства строкой.

Сквозь почерневшую кожу
Взмыленных вижу коней,
И долетает тревожно
Рокот с далёких полей.

Летопись. Славы. Моленья.
Преодолев смертный страх,
«Слово» писал на коленях
В келье ослепший монах.

Память-свидетель всё строже
Водит упрямой рукой,
В «Четьи-Минеи» он вложил
Лист испещрённый сырой ...

Ворон, протяжно и хрипло,
Каркая, зорко следил,
Как он под утро с молитвой
Камнем тайник привалил.


Камню доверил он тайну
Средь монастырских могил.
................................................
Восемь веков неслучайно
Страшную тайну хранил.

* * *

Словно беду почуяв,
Выводок вывел волк ...
И через день по полудню
Падает
Игорев
полк.