Маркова Антонина Юрьевна

***

И я бы пошла на Донбасс воевать,
Будь возрастом чуть помоложе.
Ворчит военком: Да куда же ты, мать! –
Когда я просилась... И всё же...

Пускай нету места на передовой
Таким вот «почти что старухам»,
Меня в лазарет можно прифронтовой
Какой-нибудь младшей стряпухой.

И это, считают, мне невмоготу,
Коль вышел седьмой уж десяток,
Но дело своё отыщу на посту,
Где место нешуточных схваток.

Своими стихами – как в праведный бой,
Где каждая строчка как пуля,
Как знамя, что полк поведёт за собой –
И не сомневайтесь, смогу ли!

Сумею найти я такие слова,
Чтоб плавились лютые беды,
И чтобы врага поразить наповал
Zа мир, Zа добро, Zа победу!

***

Стократ горжусь, что я живу в России,
Что говорю на русском языке,
Что вечный свет берёз неугасимый
Мне праведно сигналит вдалеке.
Да, непонятны мы испанцу и французу,
Те часто пальцем вертят у виска.
Их мозг томится неподъёмным грузом,
Что на уме Ивана-дурака.
А я горжусь застенчивым Иваном –
Он мухи не обидит сгоряча,
Но коль за правду, то в бою неравном
Поберегись Иванова меча!
Из этого же русского замеса
И я, и дети, и простой народ!
Мы – за добро, мы – против всяких бесов,
Что мир войной кромсают без забот.
Из родников да из былинных далей,
Из песен, что поются не спеша,
Мои мечты, надежды и печали,
Моя непобедимая душа.
Необозримы Родины границы,
Не иссякает половодье рек,
Шумит в полях созревшая пшеница,
И здесь хозяин – русский человек!
Свобода и добро на пьедестале
России, что, не ведая оков,
Извечной тройкой мчится через дали
Времён, культур, истории, веков.

***

Вдоль полотна, в окне мелькая,
Осенний лес огнём набух.
И вдруг в прогале – даль такая,
Что перехватывает дух.

А то подступит тёмной ратью
Еловых великанов строй,
Церквушки купол русской статью
Возвысится по-над горой.

Раскинет домик огороды,
Рассыплет астры полисад,
И снова – лес, в лугах – зароды,
И – листопад, и листопад!

Займётся радостью безгрешной
Сознанье, измеряя ширь
И наблюдая, как неспешно
Плывёт вдоль поезда Сибирь

***

Август. Лето – на исход.
Заповедь богов.
Небо переходит вброд
Стадо облаков.
У реки на самом дне –
Пристань хмурых туч.
Первым выплыл по волне
К листопаду ключ.
А за ним поплыл второй,
Третий... И потёк
Золотистой чешуёй
За листом листок.
Сад в плену своих цветов,
Яблок и теней.
Бродит тихо меж кустов
Предсказанье дней,
Стылых, сонных и слепых
Подданных дождя.
Сад ещё не знает их,
Красоту плодя,
Птичьей вторя суете,
Пестуя печуг,
И не ведая, что те
Улетят на юг.
Крылья вызревших семян
Одолеют плен...
Истекает август – прян
И неизречен.

Белый почерк зимы

Белый почерк зимы. Как отточено каждое слово,
Как сморожены острые буквы на глади листа!
Над согласными звуками снова сверкают обновы,
Ледяные колючие гласные – пар изо рта.
Переписаны наново звёзды, закаты, просторы.
Чистовик без помарок – на крышах уснувших домов.
Белых прописей тонких на окнах блистают узоры.
И скупым каллиграфом очерчены лики лесов.
Этот слог у зимы так привычен и так узнаваем!
И анапест морозный, и тихий заснеженный ямб
Восхищают изяществом сказочным, Северным Раем,
Небосводом, что выцвел до хрупкости вдруг и озяб.
Этим почерком пишутся снова диктанты метелей,
Где в словах появляется кем-то утерянный ять.
И студёная вязь фонари серебрит на аллее –
Снегопад начинается красной строкою опять.

***

Снегом февраль избалован.
Сыплет и сыплет опять.
В чистописании новом
Белую ставит печать.
Благостно в кронах застывших.
Держат ладони ветвей
Посеребрённые пышно
Сны голубых соболей.
А под ногой – невесомым
Пухом устеленный путь,
Девственный и незнакомый –
Боязно даже шагнуть.
Радость взошла без усилья
В буднями смятой душе.
Дайте волшебные крылья –
И не держите уже.

***

У печали нет причала.
Не качай меня, река.
Слово вырвалось вначале,
А потом пришла тоска.
По волне, по перекатам,
По течению воды
В зев июльского заката
Плыли отблески беды.
Ветер гнал тончайший невод –
Да в расплавленную медь.
Звёзды, покидая небо,
Попадались в эту сеть.
Утекало время, кроме
Грустного исхода дня.
А на стареньком пароме
Среди прочих – нет меня.