Гонтовский Аркадий Всеволодович

ПУТНИК

1

Прикоснётся печаль
И смущеньем душа отзовётся,
Словно это мгновение долго искали года,
Так со дна отворённого в полдень колодца
Отзывается небу сошедшая с неба звезда.
В этом есть и любовь,
И печаль,
И творение знака,
Значит, надо сойти в неизвестность с привычных
орбит.
Ты поднимешь глаза,
Улыбнёшься
И хочется плакать,
И мгновение это, как чашу последнюю, пить.

2

Удивлялся он, отчего до поры
Потемнели подворья в погожий день,
Не звенят колокольчики детворы,
Словно солнце выкрали у людей;

И хрипит затаившийся зверь впотьмах,
Да полнеба застило вороньё:
«Где же Русь моя?», а ему, вразмах,
Саданули ножом (не буди ворьё).

– Что ты ищешь, убогий, Русской земли,
Нет Руси таковой – обойди тыщи вёрст,
Ту, что ране была, на базары свезли,
А другую, поди поищи среди звёзд.

И пошёл по звёздам, коль срок умнеть
Отвели судьба и нательный крест.
По его дорогам бродила смерть,
А он выбрался. И почти воскрес.

Был бы посох цел да легка сума,
Не забыто заветное слово – Русь.
Он не верит оттенкам – есть свет и тьма,
Это помнит кровь его, наизусть.

3

Что за ним? Что за правда сермяжная?
По следам позабытых примет

Находить, как единственно важное,
Родников угасающий свет.

Что юродствует? Может, снится им
Тишина, а он шепчет извне.
Тишине, словно истинной жрице,
Говорит о родной стороне,

Что молва шумит: «Впору свечи нести,
Отпевать у святых икон».
А он песни слагает о вечности
Над проснувшимся родником.

Кто-то бросит вслед – на кой чёрт оно?
Чего ради? С какой тоски?
Он идёт туда, где исчерпано
И зовёт из глубин родники.

4

Я слышу, как взывают к небу ветры.
И падают, и падают дожди.
Хоть пропади, но не найдёшь ответы.
А и найдёшь ответы – пропади.

Зачем ты здесь? Зачем ласкает смута
Твои мечты? И кажется – ты есть.
Во тьме зрачков дрожит, дрожит минута.
Но рушится небесной влаги взвесь.

Ты умер? Или жив? А ветер свищет.
Дороги нет. И крова не найти.
И ты бредёшь во тьме, последний нищий,
Сквозь глухомань невнятного «прости».

5

Повернёшь за холмом, и навстречу потянутся избы,
Тишиною оконных провалов глядят и глядят –
Вот идёт человек из неведомых далей отчизны,
Может, следом за ним и другие вернутся назад.

Словно старые люди, потянутся взглядом навстречу –
Может, кто-то родной? Может, будет ещё старикам
Напоследок тепла, и простой человеческой речи
За столом, где друзья и наполнен наливкой стакан.

Но кругом тишина, только вскрик потревоженной сойки,
Только шорох листвы, это осень вздохнула опять.
Просто ей на роду – вспоминать и оплакивать скольких
Мы теряем по жизни, едва успевая понять.

Тишиной, как молитвой, пронизаны ветхие избы.
Осень сыплет листву ворожбою у тёмных око́н.
Но сама ни во что уж не верит, а шёпота лишь бы
Ворожит по старинке, и плачет, не помня о ком.

6

Звезда моя, гори неугасимо!
Пусть ждёт меня родительский очаг.
О, эти сны – безжалостные мимы.
Я третий день в запое, натощак.

И, одиночеством судьбину меря,
Блаженный, у пространства на краю,
Стучусь молебно в запертые двери,
Вы душу окаянную мою

Примите под всевышние покровы,
Молитвою омойте. Блудный сын,

Я харкал кровью, очищая слово.
И шёл по углям прошлого босым.

Я прахом был. И мёртвою водою.
Я прорастал из мёртвого зерна.
Но в небе путеводною звездою
Меня запомнят эти времена.

7

Разве кто-нибудь в том виноват?
День оставил ключи на гвозде:
Деревенька пятнадцати хат
Доживает неведомо где.

Затерялась в разломе времён,
Только вечному небу нужна.
А соловушка – знай о своём.
И отступит старуха-нужда.

Льётся трель в переливы росы.
И колеблются на озерце
Тишина и напевность красы
В отражённом водою лице;

И, внимая знакомым чертам,
Бродят тайны языческих вед
В безднах сердца, и чудится – там
Неизбывный колеблется свет.

Кто я? Горечь теснится в крови.
Через тысячи жизней в огне
Помню боль, это сумрак травил
Всё святое, что было во мне.

Всё, что было ... лишь рябь по воде.
Исчезает видение, и
Проступающей в небе звезде
Всё поют и поют соловьи.

8

Я дождусь, когда день приветит:
В шёпот листьев и трав шептанье
Упадёт с небес свежий ветер,
Поверяя свои скитанья.

Он расскажет о Лукоморье,
Там – ждут витязя издалече
И кострами встречают зори,
Чтобы вышел живым из сечи;

Там – невеста венок ромашек
С нежной песней опустит в речку:
«Сохрани его верой нашей,
Изболелось от дум сердечко.

А когда он в краю далёком
Преклонит колени напиться,
Напои его нежным соком,
Наших песен живой водицей».

И услышав её – заплачу,
Неумело сдержав рыданья.
Ты лети к ней, лети с удачей,
Не забыл я земли преданья.

Не искал у чужого тына
Ни порога и ни приюта.
Я по ней вовек не остыну,
Даже если на сердце смута.

Даже если во мгле кровавой
Недостанет сил до молитвы,
Допоют надо мною травы,
И вернусь я с последней битвы.
9

Утолит заря всплеском нежности
Сердце путника – и тогда
Светлой пристанью в бесконечности
Долгожданная вспыхнет звезда.

Не привидится, не почудится,
Неизбывным покоем к душе
Прикоснётся тепло и пробудится
Звук на явленном рубеже –

Отворятся небесные россыпи!
Истекая из вечных глубин,
Над пустынею белыми росами
Прозвучит: «Ты храним и любим».