Белоусов Юрий Алексеевич

Матушка Мещёра – загадочная Русь

Танки грязи не боятся. Грязь бушует под капотом.
Ах, пробраться бы нам, братцы через гиблое болото.
Здесь, орда в полтыщи копий полегла в горле трясины.
Эти омуты и топи – плоть загадочной России.

Всё здесь кровью полито. Сосны стали стеною.
Здесь, на поле Убитом вспомним, браты, героев!
Кто в неравном сражении с тьмой – монгольской ордою
Воевали с решеньем: Умереть за святое!

На развилке, ребята, крест напомнит о рати.
Здесь в лучах Коловрата искупался Евпатий.
Ведь в местах этих ратных – кладезь славных историй.
Уезжаем по карте, по маршруту героев.

Охраняли когда-то этот мир от грехов.
Мы проходим по картам, по следам тех богов,
Что до веры Христовой полюбили людей.
Сохранила Мещёра тайну сотен камней.

В них и стрелы Перуна, в них и Велеса дух,
Святорусские руны, Кона чертанный круг.
Храм у старой дороги в запустении не год.
Призадумались боги. Стал за коном народ!

Эта вольная воля позовёт она пусть.
И шумит река Поля – Первозданная Русь.
Мы проходим на вёслах гладь Великих озёр.
Знаем мы только после, а что хранит до тех пор?

Мы маршрутом героев – докатили, дошли!
На мещерских раздольях предков силу нашли.
И за Старой Рязанью, шило – местный казак,
Мне расскажет преданье, родился как-то так,

У отца Коловрата, наречённого Львом,
Тот мальчишка Евпатий, что страшил всех врагов.
И на поле Убитом, и у стен Осовца.
Его жизнь – это битва за наследье отца.

Затаилась Мещёра – Первозданная Русь.
Я маршрутом героев с чистым сердцем пройдусь!
11 июня 2016 г.

Сказки Мещёры

Я взял и уехал, для вас – на край света,
На край Подмосковья, где ищет ответа
Старик заповедный, что помнит уроки
Тех древних людей, в ком и наши истоки.

Там чёрной змеёю петляла дорога.
Там кланялись люди змеиному богу,
Хранили преданья шатурских озёр.
А звалось озёрное племя – ушмор.

В лесах этих страшно и путники редки,
В болотах русалки, их души на ветках.
Не ждут берегини, а ждут упыри.
Там лешего царство. Боишься? Беги!

А если остался в мещёрских лесах,
Где стражи лесные присели на мхах,
Прикрывшись гигантских размеров листвой.
Здесь магии чары, природы покой.

Тревожил покой тот – отряд следопытов.
Невинный поход по камням мегалитам.
Застыли Кромлехи и спрятан Менгир,
Камней оберегов – затерянный мир…

На камне змеином присядет Баян.
Он тоже прохожий по этим краям.
Он слышит животных, песнь птиц Гамаюн,
Седой бородою, но телом он юн.

Баян преклонился к берёзе и вот,
На левом плече серый нежится кот.
Зелёным кот глазом сверкнул и притих.
Баян – обоянник прочтёт новый стих.

На правом плече чиркнет песнь жаворонок,
И голос Баяна, под гусли, так звонок.
Не страшно ему песнопенье Сирина.
Он Велеса внук, правнук Рода былинного.

Он песню бает о распрях, изменах,
О глупой гордыни правителей бренных,

О жизни народа великой Мещёры,
О святости Рода, о символе Веры.

Отряд следопытов устроил привал
У камня, где Велеса внук ночевал.
Ему навевает сон птах Алконост.
Счастливые сны под сияние звёзд.

Не место здесь птицам Обиде и Диву,
Расправившим крылья на дубе игриво.
Не нужно навеивать ужас и страх.
Пусть счастье приходит к Вам в радостных снах.

Не видно Сирина – слуги подземелья,
Пред царствием Нави страдал в песнопенье.
Увы, не спустился и птах Гамаюн…
Не будет чудес в свете девственных лун.

Не всякая птица с главою девицы,
К вам с радостью – счастьем мечтает спуститься.
Не ждите вы с неба чудеснейших птах,
А ждите земного в бессонных мечтах.

Отряд следопытов подчистил припасы.
Молчат телефоны и глючат компасы.
Не ждал лес мещерский гостей в чудо-дом.
Здесь вход, или выход? Глубинный разлом!

Расскажет Баян вам о людях озёрных,
Лесных чародеях, ушморах свободных,
Ушедших на север со Зверем-Горой,
А те, кто остались, хранили покой

На капищах бога змеиного Ура,
Затерянных, где-то в предместье Шатура.
И как не пытались найти их с тех пор,
Упорно хранил свою тайну Шушмор.
22.11.2015 г.

АРТАНИЯ

Времена древнее древних, всплеск, и рушились союзы
Среди тех, кто среди первых – имя царских скифов – Гузы.
Пеплом по ветру историй разлетелась вглубь веков
Скифы, кто они по крови? Предки вольных казаков!

Гусь и рось – племен тех древних пелись в сказах имена.
Кто-то жалует последних, кто-то – нет – душа вольна.
Мы ведь тоже их потомки, родовых тех ка-саков.
Этот мир до боли ломкий, машет шашками веков.

Сак – народ вольнолюбивый. Царский скиф, он был – ка-сак.
Песней вольного Аттилы, восторгался даже враг.
В небе солнечные гуси клином тянут изначальное –
Символ вед потомков гусов. Их прародина – Артания!

Гагатят и бьют крылами, улетая далеко
От республики – Артании, от Отчизны – казаков.
Здесь волхвы оберегали землю с городом Ръшань.
Меж мещерскими реками, земли, где стоит Рязань.

Волхв Касым, волхв Кадм и Ермус берегли свой вольный люд,
Что силён – отцовской верой. Верой этой – прутья гнут
И куют они железо из болотных чудо руд,
Тем железом дамаск резал в битвах, этот вещий люд.

Тот народ прозвали – руссы – племя вольных казаков,
И дрались они искусно, и прощалися легко.
Среди ржи – коняшек гривы. Выпил хлебный квас – артус,
Вытер с губ он мёд пчелиный, мёд священный пращур русс.

Меш – пчела его кормила, воск и мёд – давая впрок.
А по рекам – древа сила – вплавь водил его челнок.
С наращенными бортами – черноперых лебедей,
За озерами – морями, знали вольных тех людей.

И молились греки Зевсу, и стонал развратный Рим,
Когда резал волны весом тот мещерский «моноксиль».
Пра звалась тогда – Правеной. Ямуной была – Ока.
Клязьма – Келезем. Священна для людей была река.

И в лесах тех жили Боги, и в душе всегда был Бог.
И топталися дороги в те сплетения дорог,
Что зовётся – край Мещера, где священный лес – Камьяк.
Где просили разрешенья – взять, хоть ловчий, хоть рыбак.

А на левом, на притоке Клязьмы, что зовётся – Лух,
Лес Мугрей, там, где истоки веры. В каждой клетке – дух.
Русский дух. В ветвях могучих вековых зелёных рощ.
Что листвою чешут тучи, вызывая гром и дождь.

Там и гнев ветров балтийских, там исток индийских вед.
Там на колеснице Кришна, всласть впитал эфир побед.
Годь тут звали – Годовари, озеро, где водный бог
Арсанис жил без печали, правя водяной поток.

Волгой и Окой очерчен, край сказаний и легенд.
Куашика – мудрец вечный, знал чарующий секрет:
Управлять он мог водою. Мог поток остановить,
Вызвать засуху без зноя, и снова реки обводнить.

И по ним на моноксилях, по Оке в Тмутаракань
Ка-саки гулять ходили по прародине славян.
Парой, волоком до Пожвы, вдоль Воронжеца на Дон.
Деды наши могли пожить, и последний бить поклон.

Русло рек, меняя саки, хороня своих царей,
Кутали их сундуками в трёх металлах почастей.
Пышно саки украшали: В золотой сундук отдав,
Укрывали серебрами – царский прах хранил метал.

И чтоб верно быть в смиренье, в окружении богов,
Укрывали серебряный ларь – железным сундуком.

Вновь потом меняли русло, погребальной той реки,
Казаки, они же русы, в пене матушки – Оки

Хоронили. Отпевали песнями лихих побед,
Чтоб героев дети знали, образ буквиц, мудрость вед.
И поведали мне старцы умерших тех городов:
Не пускали чужестранцев казаки в страну волхвов.

Женский знак Оки – гусыня – мать, что дала предкам жизнь.
Колпь – с гнездовьями пустыми, белым взмахом грянет ввысь,
И… стрела её настигнет той казачки молодой,
На шлемах своих носили девки – белое перо

Птицы, что не вила гнезда. Колпь – не несшая яиц,
Пусто-жившая – лебедка – знак – воинственных девиц,
Что врагов не раз бивали, с казаками наравне
До того как в жены брали их для рождения детей.

Пред прыжком её в понёву, и вплетенье в хоровод,
Девке внутрь вводили голову – Мать-гусыни тайный плод.
Объясняли девке бабы, в чём той жизни тайный смысл,
И… в дружину приглашали казаки своих девиц.

А чтоб душою их приняли в братство воинов своё,
Вражью голову срубали, поднимая на копьё –
Сёстры казаков – Далонки, выходили с вепрем в бой.
Вольный дух у них с пелёнок, в тайне предков родовой.

Не для них другие знаки: Бер, по старому, медведь –
Знак мужской несли казаки, чтоб добыть, иль умереть.
И шли русы на медведя, не от похоти людской.
Ведь от смерти отреченье, рушило врагов покой.

Чтоб казаков познать заветы, сын злой иранского отца –
Проник Шагара за секретом под видом важного купца.
Но только сгинул в недрах Арты, не рассчитав зловещих чар.
Оставив пятнышко на карте – глухое озеро назвав.

Тот вечный сказ о Пре и Буже, о первородности Любви,
Гусиной стаей в небе кружит, над серебром родной дали.
Где братья Крив, Радим и Святко святили водами рода.
И не всегда им было сладко, стучалась ворогом беда.

Тогда в схороны уводили своих детей и стариков,
В страну болот, волшебных лилий, двух рек, разливших тело вод.
По глади Пры и водам Бужи, скользил славянский моноксиль.
Его рубил артанец дюжий из тела вековых осин.

Как те народы называли в земле славян и казаков?
Тех, кто курганы насыпали – вятичи – сыны Святко,
Радимичи – сыны Радима, кривичам отцом был – Крив.
Балтийский шторм и солнце Крыма, все под названием одним:

Артания – страна святая, узором вышита Ярги:
Привет для северного края, Тьмутаракановской земли.
И кривоногой этой вязью, плетеньем Ярг – брянских лесов,
Тебе внушает, как прекрасен, и край заволжский рыбаков.

И на холме, где стены Арты нависли снова над рекой,
Стою чумной, листаю карты, наедине с самим собой.
Перечеркнув догмы историй, в которой сказке места нет.
Страны, хлебнувшей вдоволь горя, и вкус неистовых побед.

Вернусь домой воодушевлённый, возьму оранжевый блокнот,
И напишу опять влюблённый, в легенды верующий народ.
Воймега, вновь стремится к Поле, и Поля к Клязьме держит путь.
Здесь чудный край, где дышишь волей, и хочется ещё вдохнуть.
2017 г.

Евпатий Коловрат

Орды Батыя потребовав дань,
Люд русский били, сжигая Рязань.
Башни и церкви в огне и дыму.
Это монголы грабят Москву.

Путь на Владимир открыт. Неизбежность.
Орды везде средь лесов русских снежных.
Но по следам этой вражеской рати
Скачет отряд, и неистов Евпатий.

В сердце Мещёры – родине предков,
Путник проходит с опаской и редко.
Кованный чарами меч-кладинец
В гиблых болотах, бездонных сердец.

Там воды стекают Воймеги и Поли,
Свободой дурманит Убитое поле.
Они возвратились, и на смерть стоят.
Ой, любо, Евпатий! Боец – Коловрат!

Смотрит Батый, где погост Крестов брод,
Падает воин и снова встаёт.
Скачет Евпатий и косит ряды.
Войско редеет вражьей орды.

Верит Евпатий. Стоит Коловрат.
На этой земле, да не грех умирать.
Сердце Мещёры бьётся сильнее.
В Семиозёрье нет веры важнее.

И в миг этот, братья,
Хотелось мне петь.
– Что хочешь Евпатий?
– В бою умереть!

Бьёт чёрный ворон в поле крылами.
Умер Евпатий, забитый камнями.
Только останется славная быль:
Стал на колени грозный Батый.

– Если б, Евпатий, со мной был ты вместе,
Место твоё было б рядом у сердца.
И тысячи бились русских сердец
В землях Мещёры, где дед и отец

В миг этот, братья,
Хотелось нам петь.
За нас ты, Евпатий,
Хотел умереть!

Ой да, гуся, гуся, гуслица
Поёт в родной дали
Борется Русь моя.
С Богом, богатыри.
16 сентября 2015 г.

Чёрные лодки Мещеры

Мастер делит брёвнышко:
Вот по центру – донышко,
Два борта с кокорами –
Шиты вицей – коренем...
Ровно пять частей.
Смолит лодки чёрные,
Жалуют которые
Рыбари мещерские,
Те суда отцовские
Древних Тюрвищей.

Чёрною лебёдочкой
Уплывает лодочка
По реке вдали Святых озёр.
С нею души светлые,
Подгоняя ветрами,
Со стихией, вдруг, вступая в спор.

Ох, вы, сказы старые
С колдуном Шагарою.
Он невесту бужеву,
Пру, что Буже сужена,
С корыстью украл.
Всё, что в сказе сказано:
Поль, Ревяга с Тасою –
Реки, вы, мещёрские,
Там, где ходят лодочки,
Мастер, что создал.

Чёрною лебёдочкой
Уплывает лодочка
По реке вдали Святых озёр.
С нею души светлые,
Подгоняя ветрами,
Со стихией, вдруг, вступая в спор.

Сшито тело гибкое
Бога чудо-нитками.
И гребками – вёслами,
Рыбарям, что посланы
В радость для людей,
Управляют грешные,
Там, где бродят лешие,
Там, где чудо-чудное,
Где на лодке путником
Шёл святой Андрей...

Чёрною лебёдочкой
Уплывает лодочка
По реке вдали Святых озёр.
С нею души светлые,
Подгоняя ветрами,
Со стихией, вдруг, вступая в спор.
13 мая 2017 г.

Над маковкой…

Над маковкой церкви старинной
Мороз разгоняя крылами
Взмахнув сизокрылая стая,
Уйдёт в рождество над дворами,

Над домом, где мама заждалась,
Детей неуютной зимою,
И что-то на память осталось,
Стекая мужскою слезою

Щеками, что жизнь похлестала,
Пощады и меры не зная...
Но разве об этом кричала
Зимой прозорливая стая?

Приехал живой и здоровый,
Детей Бог отмерил и счастья.
Вот тот переулок Садовый,
С которым давно распрощался.

Теперь осеняя крестами,
Рожденья Иисуса икону,
Молю я о здравии мамы...
И бью я в молитве поклоны...

Пройдя сотый раз средь могилок
Родных. Здесь лежать им досталось.
Какая волшебная сила
Опять отгоняет усталость.

И мчусь... Что мне те расстоянья?
Над маковкой ангелы вьются.
Своей ожидающей маме
Опять обещаю вернуться...
08 января 2018 г.

Стёжки-дорожки

Стёжки-дорожки в Сердце Мещёры,
В Сердце России – перекрещёны,
Пересекают тело Отчизны,
Соединяют дело всей жизни.

Мы просто на вёслах идём по Мещёре
На лодках на чёрных, искусно долблённых.
Осокоря чёрного соткано тело.
И, взмахом весла, тело песню запело.

Стёжки-дорожки в Сердце Мещёры,
В Сердце России – перекрещёны,
Пересекают тело Отчизны,
Соединяют дело всей жизни.

И пели старины в деревнях и сёлах,
Легенды и были земель тех – исконных.
К озерам и рекам, те тропы сквозь броды.
Судьба человека здесь в сердце народа.

Моря-океаны под флагом Андрея.
А он – Первозванный – в Мещёре мессия.
Он к Крестову броду на лодке причалил,
И в сердце народа он веру оставил.

Стёжки-дорожки в Сердце Мещёры,
В Сердце России – перекрещёны,
Пересекают тело Отчизны,
Соединяют дело всей жизни.

Здесь добрые люди и русские песни
Об этой земле, как добрые вести
О том, что и нам повезло, вдруг проснуться,
И в прорубь легенд с головой окунуться.

Мы просто на вёслах идём по Мещёре
На лодках на чёрных, искусно долблённых.
Осокоря чёрного соткано тело.
И, взмахом весла, тело песню запело.

Стёжки-дорожки в Сердце Мещёры,
В Сердце России – перекрещёны,
Пересекают тело Отчизны,
Соединяют дело всей жизни.
01 февраля 2018 г.

Над пятью крестами

Те времена забыты, люди всегда уходят –
Только в пылу событий, и ветер прах их гонит.
Щурится злому ветру, бьётся в метели путник…
Знаю, судьбою этой – люди гордиться будут.

***
Тянутся спрутом орды. Звёзды их копий близко.
Пала в боях Коломна, жизнь отобрав Чингиза.
Несколько сотен смелых каплей вонзились в море.
Батюшки Еремея меч рассекает поле.
Всеволод Юрьич рядом, сбоку Роман Рязанский.
Бьются на смерть с врагами люди крови славянской.
Семь раз прославят в битвах, пять – успокоят души.
Кровью земля полита героев веков минувших.
И над пятью крестами, возгласом соколиным,
Мысли рисуют сами богатырей былинных.

Руссов теснят татары к Колодне, где надолбы.
С князем младым прощаясь, слово Еремей молвил:
Пасть суждено дружине на этом самом месте,
Ладно мы жизнь прожили, славно умрём все вместе…
Вражеских тел несметно русичи покосили
В битве своей последней головы здесь сложили.
Лишь впятером держались, ужас монголам сея,
Страха в боях не знали ратники Еремея.
И над пятью крестами, возгласом соколиным,
Мысли рисуют сами богатырей былинных.

Горька врагам победа. Не быть неверным оргий!
С этого призвал Света, войско – Святой Георгий.
Серебром блещут латы, кони встряхнули гриву,
Бога – Царя солдаты скачут теперь по миру.
Всходит над ратным полем солнце, лизнув курганы.
Бьётся душа на воле. Тело погубят раны.
Витязя Еремея, вместе с его братами,
В памяти всех живее, в камне – пятью крестами.
Водами Семиславки, возгласом соколиным,
Мысли рисуют сами богатырей былинных.
И над пятью крестами, возгласом соколиным,
Мысли рисуют сами богатырей былинных.
16 февраля 2019 г.

Братья

Так сложилось в Святом писанье,
Разбросало по миру братьев.
За долинами, за лесами
Расстелю кружевную скатерть.

Разделю я горбушку хлеба,
И по кругу кувшин с водицей.
Где я только с братьями не был,
Но пора бы нам возвратиться.

И запевает брат из-за гор: Сербия.
Его подхватит голос родной: Белоруссия.
И подпоёт брат у южных границ: Малороссия.
Мы ведь с тобою народ один: Россия.

Нам припасть бы пред светлым ликом,
Помолясь о родных с усердьем.
Ведь форпост той Руси Великой,
Где стоят наши братья – сербы.

Беса руки в крови невинных,
Но не падали на колени,
Как отцы в песнях тех былинных,
Что мы вместе, сражаясь, пели.

И запевает брат из-за гор: Сербия.
Его подхватит голос родной: Белоруссия.
И подпоёт брат у южных границ: Малороссия.
Мы ведь с тобою народ один: Россия.

Не спокойно в краине родной...
Дай Бог, сил нам надолго хватит.
Вновь испили из «чаши свободы»,
Окропив кружевную скатерть.

Так сложилось в Святом писанье,
Разбросало по миру братьев.
За долинами, за лесами
Мы поём, чтобы здесь собрать их.

И запевает брат из-за гор: Сербия.
Его подхватит голос родной: Белоруссия.
И подпоет брат у южных границ: Малороссия.
Мы ведь с тобою народ один: Россия.
28 марта 2019 г.

Легенда о Поле и Воймеге

Как у мужа, да жены в одной вотчине
Родились на белый свет две дочери.
Одна статная была росая,
А вторая, что чертовка босая.

«Поля, Полюшка» – звали родители,
На руках носили да любовью потчевали.
А вторая, та, что Воймега, о спасителе
После тягостных трудов молила ноченькой.

Поля выросла, крылышки расправила.
Мужем Колезя ей в раз сосватали.
Средь дубрав мещерских птицей белою
Улетала к своему первому.

Колезь – жрец Великий рода кривичей,
Покорен был красотой девичьей.
Он молился, а мечта вещая
Призывала: пусть любовь будет вечною!

А сестру вторую, ту, что Воймега,
Не спросили, кто ей мил и дорог был…
А она, простушка, ходит в святый бор,
Где по ней кряхтел колдун Шушмор.

Что вы мать, да тятя с нею сделали?
Отдали за мужа, да не хотела та.
И молила девка леса Матушку:
«Образумь ты мою мать и батюшку».

И живёт одна сестра в радости,
А вторая, слёзы льёт в горести.
И задумала сестра Воймега:
Если жизни нет, то нужно убегать!

Хоть и были сёстры те разными
По судьбе своей, да и по внешности,
Но, как было в древнем сказе сказано:
Не виноваты дети, что мы грешники!

И бежала Воймега навстречу Полюшке,
А за ней колдун Шушмор гонится:
Ветром, ливнем, деревья рвёт с корнями,
Завалил пути чарами тёмными.

Только встретились Воймега с Полею,
Да в объятия друг дружке бросились.
Светлый жрец – Колезь своей волею
Победил Шушмора, чтоб не мстил более.

И ушёл колдун в Болото Волчее,
Убежал Шушмор к себе в урочище,
И пропал, для всех он сгинул без вести.
И с тех пор те сёстры всегда вместе.

Поля светлая – река вольная
К мужу Колезю спешит волнами,
А за ней сестра – водой торфяною,
Пробивается Мещерой – мамою.

Но на полпути Шушмор своей Шушморою
Раздирает тело девки чарами,
Где то в сердце, у Рошаль – города,
Где места вокруг сплошь аномальные.

Я не знаю, было то, или не было
Но и ныне плещут водами
Реки – сёстры Поля с Воймегою
Средь лесов да грив с болотами.

Колезя называют ныне Клязьмою.
Обнимает он Мещеру сказами.
И сейчас там мечет свои молнии
Злой Шушмор по чертовке Воймеге.

Той, что ожила, и глаза радует.
И, похоже, ей пора сватов слать.
Вот и я там был, всё видел сам.
Пить не пил – стекло всё по усам…
19 июля 2019 г.